Биография
Рожденный 26 августа 1797 года в сибирском селе Ангинском, будущий святитель был сыном пономаря церкви святого Ильи Пророка Евсевия Попова. Хотя он получил венец угодника Божия за свои святительские труды на московской кафедре, он также был прославлен митрополитом за свой апостольский подвиг и миссионерскую деятельность среди народов Приамурья, Якутии, Камчатки и Аляски.
С раннего детства Ване Попову уделялось особое внимание обучению грамоте. Его отец начал учить его читать, когда мальчику было всего пять лет, и Ваня оказался очень способным. К восьми годам он уже мог читать в храме Апостол, вдохновляя прихожан. Когда ему было шесть лет, отец умер, и мать, ухаживая за тремя другими детьми, отдала его под опеку Димитрию Попову, брату своего покойного мужа. В девять лет Ваня поступил в Иркутскую духовную семинарию. Его дядя, принявший монашество под именем Давид, также переехал в Иркутск, и Ваня часто навещал его, заинтересовавшись его занятием механикой. В одной из комнат семинарии он даже устроил водяные часы собственного изготовления, увлекшись этим делом.
В 1814 году новый ректор семинарии решил изменить фамилии ученикам, начиная с неблагозвучных и затем наиболее распространенных, чтобы избежать путаницы. Так, Иван Попов стал Вениаминовым в память об уважаемом епископе Иркутском Вениамине (Багрянском), умершем в том году. В 1817 году Иван Вениаминов вступил в брак и был посвящен в диакона Иркутской Благовещенской церкви. Служил в этом сане четыре года, а в 1821 году был рукоположен во священника той же церкви. Отец Иоанн, как его теперь звали, проповедовал здесь два с половиной года, завоевав любовь верующих своим преданностью богослужению и уроками Закона Божьего для детей перед воскресной литургией. Однако, по воле Божьей, отец Иоанн был призван к другому виду служения.
В 1823 году Иркутский епископ Михаил получил указ от Святейшего Синода отправить священника на Алеутские острова (остров Уналашку), которые в то время находились под владением России, чтобы просветить тамошних жителей Христовой верой. Но ни один священник не желал ехать из-за дальности и тяжелых условий жизни. Епископ Михаил оказался в трудном положении: добровольцев не было, а насильно отправить нельзя было. И вот тут приходит к нему отец Иоанн Вениаминов и выражает желание поехать.
С печалью епископ Михаил прощался с таким примерным священником, и 7 мая 1823 года отец Иоанн покинул Иркутск вместе со своей семьей, которая включала тогда старушку-мать, жену, годовалого сына и брата.
Иркутское духовенство вначале не согласилось с предложением преосвященного, включая отца Иоанна. Он узнал о Уналашке от Ивана Крюкова и даже уговаривали его принять предложение, но безуспешно. Однако в дальнейшем отец Иоанн сам написал, что внезапно появилось желание отправиться в Уналашку после того, как Иван Крюков рассказал ему о верующих алеутах. Он вспыхнул желанием встретиться с такими людьми и с нетерпением дожидался момента, чтобы объявить свое желание преосвященному.
Поехал он сначала на свою родину, в посёлок Ангинское, а оттуда на плавучем средстве (род баржи) по реке Лене до Якутска. Из Якутска путешественники должны были отправиться в город Охотск, который находится на востоке Сибири, у берега Охотского моря. Весь этот трудный путь в тысячу верст отец Иоанн со всей семьей проехал верхом на лошадях. И дорога была то узкими тропами через густые леса, то и вовсе по болотам; порой приходилось взбираться на длинный косогор или на крутую каменистую гору и двигаться по ее скользкой, покрытой снегом вершине... С помощью Божьей все эти трудности были преодолены, и путешественники наконец услышали рев морских волн, бившихся о высокие скалы, мало-помалу им стали показываться мачты судов, стоявших на реке Охоте, а потом и самый город Охотск. После долгого и трудного пути до Охотска, плавание оттуда до Уналашки казалось им несравненно легким. 29 июля 1824 года, более чем через год, они благополучно прибыли на место.
Остров Уналашка, где отец Иоанн должен был поселиться, является частью группы Алеутских островов, которые были открыты русскими в середине XVIII века, когда они были объявлены владениями России вместе с прилегающей территорией Аляски. Русские промышленники начали заселять эти острова в конце XVIII века, привлеченные богатым пушным промыслом. Также в это время началась проповедь христианства среди местных жителей. В конце XVIII века миссия под руководством архимандрита Иосафа активно действовала здесь и удалось крестить жителей на острове Кадьяк и других островах.
Несмотря на то, что проповедь была недолгой, христианство получило большую поддержку в этих местах. Особенно быстро оно распространилось среди алеутов, которые своим кротким нравом открыто принимали новую веру, оставив свои языческие обычаи. К тому времени, когда отец Иоанн прибыл на русские владения в Северной Америке, на различных островах уже служили три других священника-миссионера.
По прибытии на Уналашку, отец Иоанн Вениаминов обнаружил существенную недостаточность в различных сферах жизни и миссионерской работы. На острове не существовало даже храма, и богослужение проводилось в старой маленькой церкви. В связи с этим первоочередной задачей отца Иоанна стало возведение храма, что, однако, оказалось крайне трудной задачей, поскольку никто из местных жителей не умел работать, и миссионеру пришлось обучать их различным ремеслам, таким как плотничество и столярное дело. Он также самостоятельно изготовил некоторые элементы храма, такие как престол и иконостас. В это же время он усердно изучал алеутский язык. Все это помогло ему успешно заниматься миссионерской работой. Его проповеди и беседы отличались простотой и доступностью, и были проникнуты искренним христианским чувством, что произвело большое впечатление на местных жителей и установило тесные отношения между пастырем и его прихожанами.
Отец Иоанн Вениаминов часто посещал не только Уналашку, но и другие острова, где он учил своих прихожан и проповедовал Евангелие среди тех, кто еще не принял крещение. Его путешествия на тонкой местной лодке в холоде и непогоду были полны трудностей и опасностей, о которых невозможно не вспомнить. Но в разговорах с алеутскими жителями, отец Иоанн находил утешение в христианской вере, о которой он говорил как о невыразимом прикосновении благодати. Он рассказывал об одном замечательном случае, произошедшем во время одного из таких посещений.
Прожив на Уналашке около четырех лет, в первый раз я отправился в Великий пост на остров Акун, чтобы принести алеутам Божественное учение. Подплывая к острову, я увидел, что они все стояли на берегу нарядившись как на праздник, и когда я вышел на берег, они с радостью бросились ко мне, проявив крайнюю доброжелательность. Я поинтересовался, почему они так нарядились, на что они ответили: "Мы знали, что ты приедешь сегодня, и поэтому вышли на берег, чтобы встретить тебя в радости". Я удивленно спросил, как они узнали, что я именно отец Иоанн. Они сказали: "Наш шаман, старик Иван Смиренников, предсказал нам, что сегодня к нам приедет священник, чтобы научить нас молиться Богу, и он описал твою внешность так, как теперь видим тебя". Я попросил их позвать этого старика-шамана. Они ответили: "Он сейчас здесь нет, но когда он придет, мы скажем ему, и он сам придет к тебе".
Это событие, хотя и удивило меня, однако я пренебрег этим и продолжил готовить их к причастию, объяснив значение поста и всё остальное. Ко мне пришёл старик-шаман, желавший исповедоваться, и вёл себя очень осторожно. Я не обратил на него особого внимания и даже забыл спросить, почему его называют шаманом. После причащения он обратился за советом к старшине, недовольный тем, что я не спросил его об этом на исповеди, и его собратьям неприятно, что его называют шаманом, поскольку он не имеет к этому отношения.
Архимандрит Тихон, надзирающий за трудами Святых Алеутских Чукчей, передал мне свои раздумья относительно старика Смиренникова. Я немедленно послал людей за ним, чтобы выяснить ситуацию. Когда посланные отправились, они случайно встретили Смиренникова, который сказал им, что знает священника отца Иоанна и уже направляется к нему. Я усердно расспрашивал Смиренникова, узнавал о его жизни, а также спрашивал, насколько он грамотен. Он признался, что не очень грамотен, но знает Евангелие и молитвы. Затем я попросил его объяснить, откуда он знает о моем приходе к ним и о том, что я буду учить их молиться. Смиренников ответил, что двое его товарищей, представившихся белыми людьми, сказали ему обо мне и моем приходе. Я спросил, где они живут, как выглядят и когда впервые появились перед ним, на что он рассказал мне, что эти белые люди живут недалеко от гор, появляются к нему каждый день и впервые явились после крещения их иеромонахом Макарием. Я попросил Смиренникова привести их ко мне, но он ответил, что они не желают меня видеть, так как учат местных жителей тому, чему учу я. После этого случая я ощутил страх и смирение, но решил не идти к ним, сделав наставление Смиренникову и его собратьям, чтобы они больше не называли его шаманом.
Отцу Иоанну Вениаминову приносило утешение видеть, как алеуты старались слушать Слово Божие и исполнять заповеди. Он замечал, что очень мало из них уклонялись от молитвы и очищения совести из-за лени или нерадения. Они даже в дни поста вовсе не ели, чтобы отметить свою преданность и покаяние. Во время богослужения они стояли так неподвижно, что можно было по их следам узнать, сколько людей было в храме. Многие из них были преданными молитвенниками, а проявляли это только случайно или после своей кончины. Они проявляли преданность и любовь ко священникам и были готовы помогать им во всем, что только могли. С распространением христианства стали прекращаться многоженство, внебрачные связи и убийства рабов при погребении знатных людей. Даже ссоры и драки стали происходить редко, а междоусобия, которые были распространены до этого, совсем прекратились.
Помимо проповеди на островах, отец Иоанн Вениаминов также посетил селение Нушегак на материке Америки. В свое первое посещение там он крестил тринадцать человек, а при втором поезде количество верующих увеличилось до двухсот двадцати.
Жизнь среди алеутов и постоянная проповедь Слова Божия помогли отцу Иоанну глубоко понять алеутский язык. В результате он разработал алфавит для алеутов и начал переводить священные книги. Он перевел Катехизис и Евангелие от Матфея. Эти переводы были встречены алеутами с восторгом, и они стали учиться грамотности. Отец Иоанн открыл учебное заведение для мальчиков на Уналашке и сам составил все учебники, а также учил их.
Отца Иоанна, помимо языка, увлекала изучение образа жизни его прихожан. Он собрал песни алеутов и написал "Записку об островах Уналашкинского отдела" на основе своих наблюдений за природными явлениями. Изучив фауну острова, он дал ценные советы русским промышленникам по охоте на морских котиков с целью сохранения и увеличения популяции этих ценных животных.
Отец Иоанн Вениаминов проживал с семьей в начале в скромной землянке, а после переезда жил в простом доме, который сам же и построил. Свое свободное время он уделял изготовлению музыкальных инструментов, а также общению и играм со всеми детьми, которых он очень любил и был с ними очень заботлив.
В течение десяти лет отец Иоанн Вениаминов трудился на острове Уналашка, где он обратил в христианство всех местных жителей. За свои заслуги он был награжден наперсным крестом и переведен на остров Ситху, в Новоархангельск, где он продолжил свою миссию просвещения народа колошей.
Новая паства отца Иоанна представляла собой отличие от алеутов не только во внешности, но и в характере. Колоши были значительно красивее среди них были люди с большими черными глазами, правильными чертами лица, черными волосами и среднего роста. В своем поведении они были гордыми и самоуверенными. Посещая русских, они всегда выглядели в своих лучших нарядах и вели себя с большим достоинством. Колоши были известны своей мстительностью: если они не могли отомстить за обиду при жизни, они передавали свою месть потомкам. Они относились к русским с большим подозрением, поэтому проповедь христианства среди колошей была невозможной.
После прибытия на остров Ситху, отец Иоанн начал изучать язык и обычаи колошей. Когда на острове началась эпидемия оспы, русские и алеуты, которые были привиты, остались невредимыми, в то время как колоши, отказывавшиеся от прививок, стали жертвами болезни. Это привело к тому, что колоши обратились к русским для помощи и перестали считать их врагами. И благодаря этому открылась возможность проповеди христианства. В конечном итоге колоши были уважительны к проповедникам и позволяли желающим креститься, хотя процесс обращения к христианству шел медленно.
На острове Ситхе, отец Иоанн пробыл пять лет. В течение пятнадцати лет своей деятельности, сначала на острове Уналашке, а затем на Ситхе, он проявлял неизменное рвение, которое всегда отличало проповедников Евангелия. Он всегда бережно подходил к своей миссии и таким образом привлекал к себе грубые сердца дикарей; он стремился убеждать, а не принуждать, и терпеливо ожидал добровольного желания принять крещение. Он организовывал школы для детей, где преподавал по своим собственным учебникам. Кроме того, помимо просвещения светом Евангелия, он учил туземцев кузнечному и плотницкому ремеслам, и даже научил их прививать оспу. В результате, он завоевал сердца дикарей: они полюбили его поистине как благодетеля и наставника.
Во время пребывания на Ситке отец Иоанн начал написание книги "Замечания о колошском и кадьякском языках и отчасти о прочих наречиях в Российско-американских владениях". Эта книга, а также грамматика алеутского языка, были высоко оценены специалистами и внесли значительный вклад в развитие науки.
Многолетний опыт в распространении Слова Божия убедил отца Иоанна, что условия для поддержания духовности у крещеных были сложными из-за разбросанности поселений и недостатка священников. Он понял, что нужна постоянная проповедь, но для этого необходимо было получить поддержку высших властей. Итак, отец Иоанн отправился в Петербург, взяв отпуск и отправив семью на родину. Он плыл в течение восьми месяцев и 25 июня 1839 года прибыл в Петербург.
По приезде в столицу отец Иоанн сразу же посетил Святейший Синод и рассказал членам Синода о своей миссии на Алеутских островах. Хотя дела в Синоде затянулись на несколько месяцев, отец Иоанн использовал этот период на сбор пожертвований в Москве. По приезде обратно в Петербург, он получил разрешение от Святейшего Синода на увеличение штата священнослужителей в американских владениях России. Также ему было разрешено печатать свои переводы, и он получил звание протоиерея за свои трудолюбивые подвиги в апостольской деятельности.
Прибытие в Петербург не принесло радости только. Из Иркутска поступила тяжелая весть о смерти его супруги. Это горе сильно потрясло его. Митрополит Филарет пытался утешить его и уговаривал принять монашество. Однако из-за большой семьи и невозможности выполнить все требования монашеского устава во время миссионерских поездок отец Иоанн не сразу согласился. Когда его дети (их было шестеро: две дочери и четыре сына) были устроены на государственное обеспечение по ходатайству митрополита Филарета, он увидел в этом знак Божий и подал прошение о пострижении в монашество. Постриг состоялся 19 ноября 1840 года, и ему было дано имя Иннокентий в честь святителя Иркутского. На следующий день иеромонах Иннокентий был назначен архимандритом.
На Святейшем Синоде было принято решение о создании новой епархии, которая включала в себя Алеутские острова. Появилась необходимость назначить архиерея на эту должность. Император Николай Павлович получил список из трех кандидатов, среди которых был архимандрит Иннокентий. Он пожелал встретиться с ним и, выразив свою поддержку, сказал: "Пожалуйста, передайте митрополиту, что я хочу, чтобы вы были назначены епископом новой епархии".
15 декабря 1840 года в Казанском соборе Иннокентий был посвящен во епископа Камчатского, Курильского и Алеутского. Во время своего наречения он выразил уверенность в том, что Господь дарует ему новые силы для служения. После этого 10 января 1841 года преосвященный Иннокентий отправился из Петербурга к своему месту служения на остров Ситху, в Новоархангельск.
Епископ Иннокентий вернулся в Сибирь, пройдя через Иркутск и побывав в своем родном городе. По приезде его встречали толпы людей, а колокола церквей звонили в его честь. Он посетил церковь, где раньше служил, и совершил там литургию с благодарственным молебствием. Затем он посетил свое родное село Ангинское, провел время с друзьями и отслужил молебен, прежде чем отправиться в дальний путь. В конце концов, 27 сентября 1841 года он благополучно прибыл на остров Ситху, завершив утомительное и долгое путешествие.
С принятием нового звания епископа Иннокентий активно расширил круг своей просветительской работы. Он начал открывать новые церковные приходы, в которых раньше было ощущено сильное отсутствие духовной поддержки. Приглашая священников в эти новые приходы, епископ Иннокентий детально инструктировал их и убеждал в необходимости действовать с помощью проповеднического слова, а не силой или обещаниями.
Обращения местных жителей происходили успешно и без особых усилий со стороны миссионеров; наоборот, желающие принять крещение проходили через строгий отбор. Особенно радостными для миссионеров были случаи, когда язычники изначально отказывались от обращения, но затем сами обращались с просьбой о крещении.
В тех местах, где активно действовали миссионеры, местные жители очень серьезно относились к их наставлениям. Очень редко случалось, чтобы кто-то отказался от новой веры или вернулся к старым обрядам. В тех редких случаях, когда это происходило, люди скоро раскаивались и возвращались на путь праведности. Бывали случаи чудесного исцеления после крещения. Например, одна старуха, практически находящаяся на склоне смерти, запросила крещения. Ее принесли на носилках, так как она уже не могла ходить. После крещения она вернулась домой, операясь лишь на палку. Также был случай молодого мужчины, который с детства страдал приступами безумия, но после крещения полностью выздоровел. Подобные чудеса, свидетельствующие о Божьей силе, очень помогали в обращении местных жителей. Кроме того, епископ Иннокентий призывал миссионеров обучать детей и всех желающих грамоте на местном и русском языках. Население с охотой принимало это обучение, и вскоре уровень грамотности местных жителей стал даже выше, чем у коренного населения России.
Прошедший семь месяцев в Новоархангельске, высокопреосвященный отправился осмотреть свою епархию, которая охватывала многочисленные народы на материке, Алеутских и Курильских островах, а также на Камчатке и на побережье Охотского моря. Его поездка была более пяти тысяч верст, часто через море или на собачьих упряжках. В каждой деревне и на каждом острове его встречали с величайшим радостным торжеством, и он не упускал возможности проповедовать и учить людей слову Божию, освящать церкви и организовывать училища для детей. Таких поездок у него было три, и он старательно осматривал вновь устроенные приходы.
В 1850 году епископ Иннокентий был назначен архиепископом за успешную миссионерскую работу среди народов далекой окраины России.
Во время своих путешествий по материковой части России архиепископ Иннокентий посещал отдаленные места, где жили якуты и тунгусы, народы, которые редко видели своих духовных наставников. Он уже знал эти народы с детства, когда жил в селе Ангинском и в Иркутске. Из-за заботы о этим народом, Якутская область была отделена от Иркутской епархии и присоединена к Камчатской. Из-за этого архиепископ Иннокентий переместился в Сибирь, в город Якутск.
Новые миссионерские усилия требовались от архиепископа Иннокентия здесь. Якуты, принимавшие крещение, в основном ради подарков и некоторых привилегий, оставались в значительной степени незнающими в христианстве и часто сохраняли прежние языческие обряды из-за редких посещений священниками. Архиепископ Иннокентий, верный своим принципам, начал просвещение страны, открывая храмы и часовни, переводя священные книги и богослужебные тексты на якутский язык, для чего была организована специальная комиссия. Комиссия успешно справилась со своей задачей, несмотря на сложности перевода, и 19 июля 1859 года в Якутском Троицком соборе впервые было совершено богослужение на якутском языке. Архиепископ сам служил молебен и читал Евангелие. Это событие тронуло якутов настолько, что их старшины от всех своих собратьев обратились к владыке Иннокентию с просьбой, чтобы этот день стал праздничным. Кроме того, велась работа по переводу священных и богослужебных книг на тунгусский язык.
Вопреки своему возрасту, архиепископ часто путешествовал по своей епархии, подвергая себя различным трудностям и опасностям. Во время одного из таких путешествий он едва не попал в плен к англичанам, но смог убедить их не брать его в плен, объяснив, что это будет им только обременением и убытком. Англичане не только оставили его в покое, но и освободили захваченного ранее священника.
Архиепископ Иннокентий не только проповедовал свою веру среди близких народов, но также распространял ее далеко за пределы родной страны, даже до Китая. Он был преданным своей Родине, заботясь о ее интересах и стремясь к ее величию. Архиепископ Иннокентий даже лично отправился в путешествие по реке Амур и написал детальный отчет "Нечто об Амуре", в котором доказал, что река обладает потенциалом для судоходства и поселения на ее берегах. Его помощь в присоединении Амура к России была высоко оценена, и в его честь город Благовещенск был назван так в память начала его служения в церкви Иркутска.
В июне 1857 года архиепископ Иннокентий был приглашен в Петербург для участия в заседании Святейшего Синода. Его участие в работе высшего церковного учреждения позволило успешно решить вопрос о создании викариата на Ситхе и в Якутске. Также было решено перевести кафедру в Благовещенск.
После возвращения из Петербурга, преосвященный Иннокентий переехал в Благовещенск, где с таким же упорством и страстью продолжал свое духовное служение, неустанно заботясь о поддержании православия в епархии. Он часто путешествовал по Амуру и другим регионам, чтобы лично присматриваться за новообращенными. Но его преклонный возраст и проблемы со здоровьем заставили его задуматься об отдыхе. Однако архиепископ Иннокентий готовился к новой деятельности после прекращения своих трудов, а не к покою. В 1867 году скончался московский митрополит Филарет, и архиепископ Иннокентий был назначен на его место. Сам преосвященный Иннокентий был поражен этой новостью более всех. После прочтения депеши он изменился в лице и несколько минут был в раздумье. Затем целый день оставался один, а ночью долго и усердно молился, стоя на коленях. Он удивлялся своей судьбе: сын бедного сельского пономаря, которому казалось, что ему суждено было стать пономарем вместо отца, стал преемником великого архипастыря - митрополитом Московским, одним из выдающихся иерархов Русской Церкви.
Преосвященный Иннокентий смиренно принял свое новое назначение и отправился в путь. Жители сибирских городов с радостью и благоговением встречали его по дороге в Москву, где он должен был отправиться. В Иркутске, его родном городе, митрополита Иннокентия приветствовали с особой торжественностью, где из-за плохих дорожных условий он провел некоторое время и несколько раз совершал церковные обряды вместе с другими священнослужителями.
25 мая 1868 года, вечером, звон колоколов разнесся по всей Москве, чтобы объявить о прибытии нового архипастыря в столицу. На следующий день митрополит Московский и Коломенский Иннокентий вошел в Большой Успенский собор и произнес скромную речь на ступенях храма. Он сказал: "Кто я, чтобы заменить слова и власть своих предшественников? Я - учитель из отдаленной страны, проведший большую часть своей жизни в учении Христа, служащий и учащий младенцев в вере".
С таким смирением преосвященный Иннокентий вступил в новую фазу своей службы. Ему уже исполнилось более 70 лет, он страдал от болезни и был почти слеп, но он все же оставался полон сил и рвения к деятельности. Несмотря на новые обязанности, он не забывал свою миссию проповедования Евангелия на окраинах России. Для этой цели он основал миссионерское общество, которое начало свою работу в Москве в январе 1870 года и получило огромную поддержку во всех уголках России. Во многих епархиях были созданы соответствующие комитеты. Однако, главной его заботой оставалось воспитание народа в истине христианской веры и нравственности.
Однако, среди всех обязанностей пастыря, старость и болезни стали причиной того, что митрополит дважды просил о выходе на пенсию, но его просьбы были отклонены. Он больше не мог осуществлять поездки по епархии, и его обязанности выполняли его заместители. С середины 1878 года митрополит Иннокентий был почти постоянно болен и отменил поездку в Петербург. На Страстной неделе, предчувствуя свою скорую кончину, он попросил о чтении молитв. Последний раз он принимал причастие в Великий четверг. 30 марта 1879 года он попросил преосвященного Амвросия (позднее епископа Харьковского) прочитать молитвы, а 31 марта в 2 часа ночи его больше не было с нами.
В последние моменты своей жизни преосвященный выразил желание, чтобы его похвальные слова не звучали во время похорон, а вместо этого была произнесена проповедь, основанная на словах из Псалма 36:23: "От Господа стопы человеку исправляются".
На следующий день в 11 утра колокол Ивана Великого объявил жителям Москвы о смерти своего святителя, а 5 апреля тело ушедшего в мир иной было похоронено рядом с могилой митрополита Филарета в Троице-Сергиевой Лавре.
Господь заботится о своих праведниках и стремится прославить их среди верных своих детей через земную Церковь. В марте 1974 года Святейший Синод Православной Церкви в Америке рассмотрел вопрос о канонизации просветителя Аляски митрополита Иннокентия (Вениаминова). Затем американские иерархи обратились к Московской Церкви с просьбой изучить возможность канонизации митрополита Иннокентия, если такое будет соответствовать воле Духа Святого и Русской Православной Церкви.
На изучение документов святителя, собранных в США и на его родине, ушло три года. 23 сентября (6 октября по новому стилю) 1977 года Священный Синод Русской Православной Церкви принял решение причислить митрополита Иннокентия, святителя Московского и апостола Америки и Сибири, к лику святых. Его память теперь отмечается дважды в год — 31 марта, в день его кончины, и 23 сентября, в день его прославления. А также 10 июня память святителя Иннокентия празднуется вместе со всеми Сибирскими святыми.
Тропарь святителю Иннокентию, митрополиту Московскому, глас 1
Во вся страны полунощныя изыде вещание твое, / яко приемшия слово твое, / ихже боголепно научил еси, / неведущия Христа светом Евангелия просветил еси, / человеческия обычаи украсил еси, / Российская похвало, святителю отче наш Иннокентие, / моли Христа Бога // спастися душам нашим.
Ин тропарь святителю Иннокентию, митрополиту Московскому, глас 3
Первый учитель прежде темным языческим племенам, / первый возвеститель им пути спасительнаго, / апостольски потрудивыйся в просвещении Сибири и Америки, / святителю отче наш Иннокентие, / Владыку всех моли / мир вселенней даровати // и душам нашим велию милость.
Кондак святителю Иннокентию, митрополиту Московскому, глас 4
Истинный и неложный учитель был еси: / заповеданная бо Господом сам сотворив, / имже учил еси и наказал еси ко благочестию приходящая чада, / неверныя вразумлял еси познати веру истинную, / просвещая их святым Крещением. / Сего ради со апостолы радуешися, // приемля почесть благовестника Христова.
